Второй день после сожжения рукописи
Всю ночь пылал на казни Илион:В большом костре Гомеровского плачаГорел мой труд, ценой на миллион,На миллион коней, где каждый кляча.Умчался в небыль огненный табун,Который стал бы вам данайским даром.Как смерть, я принял тайное табуПод едкой пыткой буквенных ударов.Насколько долог будет мой зарок?Не знаю. Не ответят даже фебы.Но дан мне богом праведный урокЗа наглую попытку прыгнуть в небо.Июль. 1994.