Сею, вею среди осенних рыданий



«Сею, вею…» - музыка, исполнение и запись – Александр Левашов (Сазаныч)



1. Сею, вею …

Осень. В землю озимь сею,
Сети ставлю сторожить.
Постарел я, стал рассеян,
Мне бы до весны дожить.

Жгусь берёзами в буржуйке,
Мне б тебя сейчас обнять.
Жмусь к подушке ночью жуткой...
Не забыть бы сети снять.

Снятся смятые постели,
В яркой плоти сладкий быт.
А проснусь - одни лишь стены.
Мне б тебя совсем забыть.

Впечатлений новых комья
Заметут вчерашний след.
Есть отрада - я не помню,
Ставил сети или нет.

2010



2. Песенные весы осени, но не песня

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "Не спеши, мой сентябрь золотой"
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Геннадий Ростовский

Положи на весы листопада платок,
А напротив зелёное лето…
Нам известен до боли знакомый итог,
Где успение грустно пропето.

Жажда счастья всегда передаст непокой
В неподъёмную ношу желаний,
Потаённую грусть неизвестно по ком
В череду осенённых посланий.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Не спеши, мой сентябрь золотой,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Улетать с журавлями в пустыню,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Положи мне на сердце ладонь,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Пусть она ещё долго не стынет.

К напряжённости жизни пристала тоска
И дробит непрерывность на части.
Мой душевный запас будет нервно лакать
Листопадная жажда несчастий.

Человеку понятен язык перемен
И глубокая суть превращений,
Но ему подавайте бессмертье взамен
В колесе бесконечных вращений.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Не спеши, мой сентябрь золотой,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Укрываться заснеженным пледом.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Дай мне сделать теплыни глоток
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Из криницы мелькнувшего лета.

Только мысленно сможешь пройти перевал
За которым нет смертных оскалов,
Но и там суждено без конца горевать
Сколько б солнце тебя не ласкало.

Времена опадают и жгутся в кострах,
Рассыпая по памяти уголь.
Сколько можно испытывать горе и страх
В обречённости, загнанной в угол.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Не спеши, мой сентябрь золотой,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Дай промолвить весеннюю шалость,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Посвящённую нежно и ласково той,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Для которой любовно дышал я.

Эта осень богата простудой души,
Описанием старых болезней.
Век живи, век учись и в потёмках глуши
Ты найдёшь, что для доли полезней.

Да искать и не нужно, бери и неси
Болью сердца любовь и отвагу,
И тебя призовёт жестом славы Мессир
К испытанию слов на бумаге.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Не спеши, мой сентябрь золотой,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Завершать жизни сказочный ужин.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Есть ответ, он банально  простой, -
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ты для нового счастья мне нужен.

2013



3. Северный ветер

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Северный ве -
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . тер гулял по проспе -
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . кту и вышел к Неве.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Что же он реченьке спел?


Северный ветер коснулся лучей
Солнца, Селены и звёзд,
В тихие гавани белых ночей
Айсберги стужи привёз.

В лунном Петрополе свет фонарей
Льётся в асфальтовый плёс
И, замерзая в осенней заре,
Бьётся со смертью всерьёз.

Мой демиург, Петербург-дирижёр,
Твой партитурный простор
Палочкой вихря на сердце зажёг
Давней печали восторг.

Мой виртуоз, Петроград-Ленинград,
Осень коснулась судьбы.
Ангел хранитель, пестующий сад,
Листья сметает в гробы.

Будет сожжённым твоё естество,
Сколько себя не терзай.
На оголённые ветви и ствол
Выпадет с неба слеза.

Арктика дышит и губит любовь,
Сколько оркестр не играй.
Слышишь, замолкли кларнет и гобой,
Скрипка отправилась в рай.

Выживут только органы печей,
В гуле тепла их усну.
Знаешь, мой Город, что льдины речей
Ждут, как и реки, весну.

2014



4. Рваное золото

Рваного золота щедрые россыпи
Ветер бросает в балет.
Красные вихри блуждают по росписи,
Грустью на сердце болят.

Листья кленовые тянут к распятиям,
К родинкам чёрных гвоздей,
Будто желал я от жизни проклятия,
Пальцы до неба воздев.

И не проси, а смирись в покаянии,
Жертвуй летящей листвой.
Смерть оглядела меня с расстояния,
Бросив к ногам волшебство.

Старая мудрость, как дар обаяния,
Даст мне возможность любить.
То, что случилось меж инем и янями
Можно до марта забыть.

Лужи и пруд сединою закованы,
Стразы хрустят под ногой.
То ли ещё нам с тобой уготовано
Там, где декабрь нагой.

2011. 2015



5. Осеннее рыдание

Ветер гоняет листву по испуганной крыше,
По бесконечной дороге у сада камней.
Нивы небесного олова в отблеске рыжем
Льются дождями и тайно вздыхают во мне.

Звёздные очи закрыты завесами плача,
Силы и нервы затянуты в чёрный овал.
Юность и детство свернулись улиткой в калачик,
В давнюю память, которую Бог целовал.

Бредит полётом пацан, не боящийся смерти,
Но заслонили предатели небо гурьбой.
Старость болезнями сердце сажает на вертел,
Солнечный мальчик смиренно идёт на убой.

Веды любви, отрекаясь, навек обманули,
Будто законы Бернулли о жизни воды
Лихо скатились по листьям и веткам магнолий
И превратили мой Сочи в норильские льды.

Что же вы бросили юношу в хляби комедий,
И не додали ему совершенства в судьбе.
Погнуты стрелы ребячливых азбукиведи,
Сломаны вехи, ведущие, Боже, к тебе.

Морось нависла над городом слизью успений,
Ночь безысходности стала подобна войне.
Всхлипнули зяблики, ангелы слёзно запели
И зарыдали калины и клёны по мне.

2015