На пляже станицы Голубицкой или солнечный мальчик
Deep Purple - Child in Time1. Так велено, друг. На пляже станицы ГолубицкойУ моря в песочную кромкуПрибой непрерывно толкаетТо шорох, то шелест негромкийИ с ветром песчинки ласкает.Иду в очарованный шёпотИ мерно стихами считаюТо крики, то стоны, то ропотОт чаек, собравшихся в стаю.Ракушки хрустят под ногамиИ колют историей стопы,О том, что русалка нагаяВ щекотке печали утопит.Лученье ложится на кожуФольгой из латуни и бронзы.Вдали белый парусник ожил,Расцвёл, будто белые розы.К нему облака потянулись,Прильнули игриво и пенно,В пучине лукаво тонулиПод выкрики чаек - измена!В ответ на истошные зовыВолна улыбалась им гривой,И вторило вслед Приазовье –Живите и пойте счастливо! - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -Как велено, друг, так и надоЛатать мне воздушные фразыИ ветром гудеть серенады,Да ток в них от грязи заразный.Сумею ли слов спирохеты,Горячих, что огненный литий,Изъять из духовного гетто,Где каждая мысль сифилитик.Ты знаешь, я горд и заносчив,Не мне у земных околотков,Потупив плачевные очи,Кнутами испытывать глотку.Стараюсь, о, как я стараюсьПлескать не хандру и болезни,А торить тропинку до раяПо кромке из пыточных лезвий.Не изверг, не Ирод, не КаинВладеют моею гортанью,Мне в душу космический каменьЗакинут божественной дланью.Не я ваш палач и могильщик,Но в поиске слова запальчив.Я трещин душевных лудильщик,А проще, ваш солнечный мальчик.1985. 20152. Дождь и радугаМне дождь отрада, легче дышишь,Острее зренье и покой.Вода снимает листья с крышиИ звуки струйною рукой.Бросает негу мне прохладой,Уходит в память ручейком,В то детство, где искал я клады,Сбегая из дому тайком.Сливает буквы на страницыИ капли неба со слезой,Где пароходики на плицахБегут по лужам за грозой.Бежал и я по мокрой тропке,Вдоль счастья к будущей любви,И пил настой её не робкий,Да захлебнулся от обид.Я помню запах мокрой пылиУ яркой радуги в лучах.Там все слова мои застыли,Чтоб с новой силой зазвучать.20123. Когда в часы покорной грусти. Закодированный счёт от семи. . . . . . . . . . . . . . . . Когда в часы покорной грусти. . . . . . . . . . . . . . . . Притихну, к таинству причастен,. . . . . . . . . . . . . . . . Я вспоминаю сад и осень,. . . . . . . . . . . . . . . . Их облучённый на печали. . . . . . . . . . . . . . . . Чуть прелый аромат листвы.. . . . . . . . . . . . . . . . 1976.Когда в часы покорной грустиПрольётся звон семи оковДуша уйдёт бродить по устьюЛетящих в небыль облаков.Горьки мне лунные орехиНад крышей из восьми углов,Где звёзд космические рекиБурлят по гальке диких слов.Ах, те квадратики пространства,Где триедин то крест, то нуль,Девятый вал непостоянства,Где мальчик-солнце утонул.А был ли он? Всё только снитсяВ разладе - быть или не быть.Все десять заповедей в блицахРазбились о банальный быт.А стоит ли на это злиться?Я ставлю всё своё на кон.Стучится ветер синей птицейС лиловой песней ни о ком.Над садом яблонь одичалых,Давно забытых груш и сливУходят мысли на причалы,Ведущие в края олив.Ах, те зелёные овалы,От зноя красные шарыРосли для счастья небывало,Но оказалось – для игры.Все чудеса до нашей эрыУшли в небесные сады,Оставив мне восьмое – веруНа ярком брызганье воды.Там девять яблок молодильныхУ амбразуры для стиховПоют рингтонами мобильныхОб откровениях грехов.Ах, молодецкая отвагаПо-детски зреющих плодов.Напишет кровью на бумагеО плаче и страданье вдов.Оставлю десять слов для юных,Рисуя крестик на часах,И птичий след на старых дюнах,И Южный Крест на небесах.20114. Не ругай меня, читатель, не кориПроникай в меня, очами облучи,Отлучи от горя мой весёлый нрав.Станем клоунами этносы лечитьТой банальностью, что наша жизнь - игра.Нам не знать ли про юлу и карусель,И про русскую рулетку на крови.Мало, много ли ты выплакал друзей.Не смешно тебе? Тогда сильней реви.Только плач не примет сочная Москва,Ей слезам не верить издавна дано,Подыщи для дела нужные словаИ включай до боли буквенный станок.Поработай рыжей белкой в колесе,Поводи с элитой грязный хоровод.Станешь громким барабаном во красе,В кои веки, в кои дни под Новый год.Я хочу, приятель, главное сказатьПро поэтов, режиссёров от ночи:В них и небо, и вселенские глаза,Но на каждый стих ложится Божий чих. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -Не ругай меня, читатель, не кори,Дольче вита отвернулась от любви.Мне досталась ровно звёздочка зари,Если хочешь, то ногтём её сорви.Можно густо жить, не лакомясь стихом,Из политики черпать адреналин,А нагрянет, ненароком, страсти ком –Выпей водки и дави его в нули.И не думай срочно лестью возражать,Говорить про бездну счастья без тоски.Я познал, как тяжело себя рожатьИ сжимать до дикой одури виски.Не по силам ожерелье жирных звёзд.Так устал устами пестовать беду.Ты как хочешь называй, хоть миль и вёрст,Всё равно тот путь не ангелом пройду.Не тужи, мой милый друг, и улыбнись,Время действий разлетится на куски.В тех осколках отразятся наши дниИ мгновеньями осыплются в пески.Заиграет на крупинках новых дюнДревний ветер обновлений, а затем,Словно Бог, который сердцем вечно юн,Слепит мальчика для солнечных затей.20135. Мечта и ветер блужданийВетер блужданий, судьбой озабоченный,Пыль на дороге закручивал венчиком,А на развалинах дня за обочинойВечность пружинила крылья кузнечикам.Время звенело стальными монистами,Месяц и звёзды звучали цикадамиИ заливали молитвой неистовойНочь, что сгущала мечту над закатами.Ягоды с неба одежду кровавилиПели об устье тобою не пройденном,Пели о грусти, надежде и славилиВеру в любовь, что с корыстью распродана.Если бы мне обратиться тем облаком,Тихо оплакать печали безумные,А на рассвете прийти в новом обликеИ прикоснуться к вам ветреным зуммером.Будет росой и цветами умасленоТо, что казалось в пустотах запальчивымИ колыхалось на шторах напраслиной -Я приласкаю вас солнечным мальчиком.20146. Солнечный мальчик. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . «…Эх, на то он - Эхнатон!. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ты же, смертный, промолчи,. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Если в сердце, точно стон,. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Прячешь дерзкие лучи…». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Виктория Измайлова.https://www.chitalnya.ru/work/1659087/Морось и темень объяли перила,Ночь поглотила просторы и путь,Туча небесную дверь затворила,Чтоб я не смел горизонты вдохнуть.Лестница в небо с площадкой обзора,Бог на ступенях осмотрит следы.В прошлом останутся спорные ссоры,В них засыхали цветы и сады.Звёзды мои в кружевах ожерелий,Алые гавани, где же вы, где?Сердце и думы во мне ожирели,Жабой и слизнями спят на беде.Там и горошина правды сокрыта,Молча лежит под пластами перин.Принципы принца погибли в корыте,Умер в андроиде Экзюпери.Ход непреложен – из цирка в аптеку,Дальше по улице вдоль фонарей,Мимо созвездий глупцом и калекой,К ящику с плазмой в уютной норе.Там и собака сомнений зарыта,Воет на век под могильной плитой.Вторит ей плачем разбитая рындаОт корабля, что ушёл за мечтой.Свитки молитв на пределе предательств,На переделе мгновений в слова,Липнут к убийству в назначенной дате,Где будет снята моя голова.Снята не свята, до одури грешна,Смята и смешана с толщами глин.Слепится идол, до боли потешный,Светом слепящий, чтоб слёзы текли.Будет, не будет посланник известий,Быть ли, не быть – не извечный вопрос.Жаждется, чтобы на бедствии бестийСолнечный мальчик до старости рос.Хочется, чтобы он влился в мужчину,В сказку вошёл, как святой богатырь,Чтобы не стала кручина причинойЖизнь превращать в замогильный пустырь.2016