Не жалею, не зову и плачу
"Последнее письмо" - слова С. Есенина, музыка А. Вертинского, поёт В. Ободзинский1. Сергею Есенину Пел нам ветер «… не зову, не плачу…» Про далёкий сказочный Босфор. Я там тоже не был, но в удачу Безоглядно верю до сих пор. Не жалею, не зову и плачу,Не отринув пафоса в слезах.Только Волгой, и никак иначе,Отразится память в образах.Я дышу с рождения озоном,Но иду по краю мёртвых зон.Вижу в предлагаемых резонахДо корней подстриженный газон.Остриём персидских благовонийРастревожен мой донбасский шрам.Шаганэ искрится в тихом звоне,Что роняет бронзой старый храм.Матушке России всё едино:Ситец от берёз или от пальм.Только от любви непобедимойДвижется по сердцу твой напалм.В ресторанных гулах безобразныхНа словах тоски гуляет пьянь,И на случках у поэтов разныхДушатся стихами инь и янь.Я тобою с юности заполнен,Да и старость не теряет строк,Напитался болью и запомнил:Каждому мгновенью будет срок.Стали звёзды мне намного ближе,Я не чую на себе оков,Языками ветер ноздри лижет,Верным псом лебяжьих облаков.В этой гонке времени и странствийКто-то быстрый радостно умрёт.Только ты кочуешь по пространству,Зная всё, что будет, наперёд.20112. Запах можжевельника и лавандыПомнишь, друже, дни в Батилимане,Где родник струится из горыВ можжевельник, что зовёт и манитИ под зноем запахом горит.Ах, забава для ума и сердца -Собирать мозаики страстей,Одевать их в платьица из ситцаИ бросать на пламя новостей.Нас влекли не скальные обрывы,Что за Балаклавой на Айя,Где кизила яркие нарывыОсвещали умерший маяк.Море солнца самой высшей пробыРаскаляло творчество и пылА слова, восторженные крабы,Наползали золотом на пыль.Пел нам ветер «… не зову, не плачу…»Про далёкий сказочный Босфор,Я там тоже не был, но в удачуБезоглядно верю до сих пор.Помнишь тропы на орлиный Сарыч,А за ним в таинственный Форос,Где краснели персиком базарыВ обрамленье неги чайных роз.По лаванде с ритмами ламбадыЯ ушёл к востоку в Коктебель,Ты остался в карточном распадеИ восторги высохли в тебе.Жаль, что жизни путь бесповоротенИ стекает капельками в тлен,Как туманы скальных подворотенИсчезают в солнечном тепле.3. Мурмаши, что мураши, до чего ж вы хороши "Горение однобытийной жизни В оконном зазеркалье покачнулось Убийствами кричащей высоты." Алексей М.Помнишь, Лёша, в Мурмашах, спросонья, *Вшей гоняли, сбривши волосню,Керосинный запах всеозонья,А в мечтах заласканные ню.В валенках худых на босу ногу Убегали к Зинке на постой,Танцевали страстно Босанову,Заливая водкой дом пустой.Дребезжали на ручной дрезинеК военморам на соседний склад,Брали шило в камеру-резину, **Отдавая месячный оклад.Спирто-маслянистый запах моряБудоражил память кораблей…Вспоминая северные зори,Ржу гаргантюанистым Рабле.Ты мечтал страдать стихи в Вероне,В тёплом Севастополе осев,Сжёг себя на карточном перроне,Увлекаясь в сдаточный посев.Без любимых Рильке и БодлераПрикуп жизни медленно угас,Стал рабом бессонниц на галерахВ чёрном блеске вороновых глаз.Не кори меня, мой друг старинный,Без тебя я рано поседел,Жду призыва солнечного ГринаВ зурбаганно-ласковый удел.Вспоминая сабельные взмахиАльбатросных крыльев на ветру,По волнистым почеркам бумагиЗа тобой пойду я поутру.Наше зазеркалье покачнулосьОт убийств кричащей высоты.Прохожу в отчётливую снулостьПо тоннелю в теле красоты.Вязну в листьях, тайно обессилев,Заблудившись в призрачном лесу.Кто-то бреет гущу с новой силой,Чтоб от нас очистить полосу.* - Мурмаши - посёлок под Мурманском и название тамошнего аэропорта.** - Шило - это спирт (в судостроении и у моряков). Вместо тары для огненной жидкости использовалась автомобильная камера4. Много - не мало. Поэту, картёжнику и пьянице "... душу ли, тело,лежащее в гробе, память живущих смертельно ласкает … ». Алексей М.Шелест колоды ложится тревожно,Душу сшивает краплёною тайной,Это судьба овладела безбожноБитой дорогой на карте случайной.Туз перебьётся семёркой вальяжной,Что ей король или фраер кремлёвский.Голый не властен на карточном пляже,Будь он четырежды джокер рублёвский.Каждый почин - в небесах хэппи бёздэй,Крымские горы взметнутся фатально:В картах противника ходишь по звёздамИ по морщинам гримасы брутальной.Много - не мало, а мизер - то шалость,Что паровозом стучит в канделябры.Жизнь, пролетая, шагренево сжалась,Скоро нас вечность подцепит за жабры.Ты одинок в этих толпах постылых,Что арестант в чёрно-каторжной робе.Сердце твоё для любви не остыло,Так что, дружок, рано думать о гробе.Доски ещё не оструганы чисто,Ствол не распилен визжаньем несносным,Больше того, заявляю речисто, -Даже ещё не посажены сосны.