Ату-аты, баты-маты или несколько слов о поэзии
«Снежный круг» - Музыка, исполнение, запись - Александр Левашов (Сазаныч)https://www.chitalnya.ru/users/ALEXLEV/. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Поэзия – сводная сестра жизни и родная сестра смерти. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Веня Лайнен. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Жизнь — не бремя, а крылья творчества и радость;. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . а если кто превращает ее в бремя, то в этом он сам виноват.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Викентий Викентьевич Вересаев. I. Ату меня! Ату меня на атомы...Ату меня! Ату себя на атомы!По стону разливаю боль в стаканы.Моя тропинка устлана не матами -Матёрой буквой мата истукана.Стукач во мне морзянку бьёт дистретами,Распухла кость и мозг бедой колотит.Стучит мой дождь по темечку запретами,Что тромбами висят в аорте плоти.Я плавлю стук клейма в ночное варево,По горло наполняю всю утробу.Не смыться мне от слов дорожкой гаревой:В гробу лежу или стою у гроба.Склоняюсь в раже строчками суконными,Спускаю зло по лестницам не хило,Спрягаю эхо криками законнымиИ хаваю всё хавою нагилой.Ликуй в пыли христос еврейской гордости,Топчи пыльцу цветов моих могильных!Быть может, я своих славянских гор достигРингтоном счастья на страстях мобильных.Ату меня! Ату, я тварь нетрезвая,Вступился тихим словом за иранцев.На красный полумесяц алый крест ваялИ оказался, вдруг, седым засранцем.Всё слёзы лью в отстойники столетияДа слюни вожделения из девок.Всю стать кладу под свисты старой плети я.Ни дать, ни взять, cтал пленником издёвок.2011II. Буковки ночных изнеможенийЗакончится движение рассыпанным дражеВ разделы расцарапанных историй.Законы все в брожении, что мысли в неглиже -Раздеты скорбью в оры ораторий.Закончится стремление в условленный распадСложением измотанных событий.Загоны переполнены, здесь неудобно спатьВ блаженстве упоительных соитий.Подкожное биение берётся на учёт,По изреченью меряется убыль.Похоже, что дыхание туманами течётТо из реки, то вновь в речные губы.Похоже, что старание застыло поутру,Заполнены успениями ветры.Погожее старение и неуёмный трудЗа полночью ссыпаются в рассветы.Поэзия ограблена, кормушка та пуста,В опарышах сонеты и верлибры,Поэтому сжимаются и сердце, и уста,Ошпарены спиртным худые фибры.Стою конём стреноженным на жёстком поводкеИ стою-то всего лишь кучу пепла.Пою всё не по теме я на огненном глотке,Устойчиво стремясь душою в пекло.2011III. Да, варвар яЗамесы тайны в зелье ворожей,Завесы лет языческого бденьяВо мне вместили звёздное драже,За ним туманность у чертогов тени.Да, варвар я и русичем в крови́У сказа воли речью обитаю,Где каждым словом прыгнуть норовит,Затем лететь, моих метафор стая.Желаю ль я, чтоб голосом времёнИ всех пространств, ушедших в космос разом,Был образ жизни тайно обрамлён,А тот вошёл нейроном в новый разум?Да что там образ, если б образа́В моих стихах гуманностью лучились,Я вам открыл бы Божии глазаНа бездну дней, что в бедах опочили.Я есть в природе нить и долгий путь,Тончайший нерв на плетях априори,На вопли – нет, шепчу с улыбкой – будь,Затем плыву соломинкой по горю.Сказав любви прощальное - прости,Хлебнув у смерти старую отраву,Лечу дождём на облаке груститьИ лить себя в соломенные травы.Дай Бог, Дай Бог, чтоб снадобье моё,И по́солонь, и с севера до юга, *Спустилось к вам вечерним соловьём,Развесив трель цветистую над лугом.* - По́солонь (наречие) – по движению солнца, с востока на запад2014IV. Что-то неестественноеБуковки стонут, рыдает строка,Плачут берёзки всерьёз:Мне многоточьем приспело строгатьЛёд замерзающих слёз.Будет пожар ли в словесной игре,Конское ржанье и храп,Суть графомании – попросту грех,Грязь, принесённая в храм.Я, засирая пространство страниц,Требуя лестной еды,Жизнь отбираю у тех, кто ранимИ не храним у беды.В диком бурьяне восторгов и нег,В перьях амура и стрел,Если точнее, то просто в говне,Разум прогнил и сопрел.Всё. Зарекаюсь писать о любви,Хватит обманывать люд.Пусть вурдалаки, русалки и ВийВам пропоют – я люблю.Вот накропал и стыдливо затих…Бог ли в душе ворожит?Кровью испачканный, раненый стихРвётся на воле пожить.2015V. Небольшой манифестКоторый год, как вор в законе,Как облик зла у сутолоки дня,Живёт хитрец, суля за крик агонийОтдать мечту, что выкрал у меня.В который раз подранком совершенстваПадёт рассвет на вымученный стих,И новый мир, закутанный в блаженство,Душой прошепчет: «Господи, прости».Прости за бред от нёба и до неба,За пыльный слой никчемной шелухи,В которой прибыль истины нелепаИ бьётся стоном в головы глухих.Да так ли ново то, что мне поётсяВ театре смеха блуда и ворья,Где за улыбкой слёзы у паяца,А те не счастье в радости творят.Да так ли больно быть и слыть уродцемВ угоду тьме, где властвует враньё,Плевать и харкать буквами в колодцы,Клевать подачки вместе с вороньём.Да так ли ново то, что создаётся …От старой мысли можно охренеть:В судьбе и яви жила смерти бьётсяИ тянет нить к забытой старине.Да будет новь, что вымостит дорогиК большой любви в такой желанный век.Мечта не вред. По капле и по крохеТвори расцвет, разумный человек.Но за цветком придёт, как прежде, осень,Спираль вселенной бездну отворит.Люби, мой друг, как жизнь велит и просит,Живи, поэт, и сказкой говори.2015VI. Траурный ознобПричалы бездны ливнями облиты,В завесе скрылись дни и корабли,А эхо принесло плоды потери.Казалось, отразят немые плитыОт рынды плач, закатывая бликВ развал судьбы, а боли в божьи двери.Мои погосты облаком накрыты,Скрипят суставы старческих садов,Где яблоки гниют подольше истин,Где плавают по трещине в корытеБетонные линкоры городовИ тонут, как в помойных лужах листья.Мои молитвы выглядят нелепоНа празднике любви у похоронИ бьются птицей на обрыве нёба,Творя желаний и прошений слепок,Как тот кулак и лоб, затем горохО стену лупят с радостным захлёбом.Гляди в дожди и стой в пол-оборотаК разливу смерти у глухих основ,Не ведая про сумрачные дали.Похоже, что века людского родаВолной накроет траурный озноб.Похоже, что младенцы жить устали.2015VII. Снежный кругАх, ты время, сука непутёвая,Дни щенками прыгают на снег.Где обнова, та, что не надёвана,Может быть, в потерянной весне?Не таил мечту в душе, не скрытничал,Нараспашку жил и не скорбел.Так зачем же рок со мною крысничал,Сделав жизнь такой, чтоб я запел.Путь лежит в изломе льдистой линии,На замок сугроба ставя круг,Где зигзагом радиусы вклинились,Предлагая новую игру.Много ль там приснится тайной радостиЗа уютом каменных углов,Разве сон любви вопьётся, крадучись,И застрянет будущей иглой.Сколько грусти там и сколько горести,Сколько не-пе-ре-носимых нош,И болят рубцы на ранах совести,Те, что сделал ночью звёздный нож.Синий снег хрустит в морозной бодрости,Колким звуком память ворожит.В эхе скрипа праздника и подлостиЯ хочу всё заново свершить.2016VIII. На берегу в СемиозерьеСосновый бор оглядывал с пригоркаТоску низин со стайками берёз,Горел костёр и дух его прогорклыйМеня от вечной сырости берёг.Бродила тень по бархатной поляне,Смотрела с неба плюшевая ночьНа старый мир измученных гуляний,Стараясь дрожью звёзд ему помочь.И я дрожал, курил и волновалсяНемой свечой из давней кутерьмы.Сочилась мгла по тактам сна и вальса,Суля свободу в признаках тюрьмы.Стояла тишь, густели ночь и воды,Чернея дном в космическом гробу,Тонули дни, затягивая годыУздой печали в памятный табун.Туман и дым упали на озёра,Накрыли блик небесного огня,Где месяц плыл и в облике позёраСмотрел с усмешкой смерти на меня.Прости, паяц, актёришка глумлений,Ущербный скол от звёздного вранья,Ты много дал мне и труда, и лениПод хриплый смех земного воронья.Из года в год по циклам созиданийРастил с улыбкой полную луну,А я прожил, хирея от страданий,И новой данью в космосе тонул.Прощай, фигляр, обычный отражательПотока волн и солнечных лучей,Я, как и ты, зеркальный подражательВеликой силе звука и речей.Крикун беды в болоте графских маний,Лихой челнок трёх буковок в пяти,Кривляка слов у дыр в пустом кармане,Где их безбожно с жёлчью кипятил.Искал, терял, в трёх соснах заблудился,Но в дебрях смысла истину обрёлИ тишину, где лебедь в сердце бился,Когда кружил над озером орёл.2017IX. Выпорхнули буквы из названия. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Л.Ф.М.Ты ветер льёшь и красное виноНа мой туман и рвёшь его на клочья,Закатом льнёшь в закрытое окно,Чтоб мне шепнуть о счастье белой ночью.О, этот лебедь в тонких кружевахИ пламя звёзд на шее и на перьях.Моя мечта, мертва ли ты, жива,Зачем стучишь по таинству за дверью.Нет сил принять и выпить божий дар,Наполнив солнцем дни моих скитаний.Замолкли струны всех моих гитар,Где юность шла на плаху в белый танец.Твои слова, по сути, соловьи,Ласкают цвет и запах у черёмух.Пытался их я совами ловить,Но те ловцы упали в сон и дрёму.Как нет вины, так нет вина утех,Ты птица здесь и в облаке невинна.Пропой про стон и смерть любви для тех,Кто жёг меня бессовестно в каминах.1994. 2017