Время или разложение сна



«Сон» - музыка, исполнение, пение и запись – Сазаныч (Александр Левашов)
https://www.chitalnya.ru/users/ALEXLEV/



I. Сон
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . «Джон Донн уснул, уснуло все вокруг.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Уснули стены, пол, постель, картины ...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .весь гардероб, буфет, свеча, гардины.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Уснуло все. Бутыль, стакан, тазы,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . хлеб, хлебный нож, фарфор, хрусталь, посуда…»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Иосиф Бродский - Большая элегия Джону Донну (1963)

Проник туман в усталые сады,
Буксир снующий к берегу причалил,
На старый мост, на вздыбленный кадык
Присели блики стаей лунных чаек.

Касаясь тьмы, уснул болтливый день,
Потоки света в сажу обратились.
Кузнечик тенькал звёздам – где вы, где?
А те цветами неба распустились.

Притих асфальт, застыл немой рекой,
Упала пыль на гравий у обочин.
Погас маяк над горем моряков,
Одна лишь смерть над их бедой хлопочет.

Покорно сник фонарь на мостовой,
Закрылись двери уличной аптеки.
Мне стало очень грустно от того,
Что скоро жизнь закроется навеки.

Исчезнет в сон извечная печаль,
Не будет утра, с ним и пробуждений,
А память тех, кто боль не замечал,
Утонет в море зла и наслаждений.

Мой дух не спал и рвал сто тысяч кож,
Кромсая в ночь любовную простуду.
Быть может, стал он на Христа похож,
Но только миг, а дальше был Иудой.

Болит душа на жизненной оси,
Скорбит словами сказов и заветов,
Не спит и путь до рощи из осин,
К верёвке на одной из толстых веток.

2016



II. Мой сон из белых ночей

Тот сон из ночей мельхиора,
В крови предзакатного неба
Гуденьем вселенского хора
Звучит поминальною требой.

Морями оплывшего воска
Залиты все церкви и храмы.
Плывут сновиденьями Босха
Когда-то зажившие раны.

Врываются подло и рьяно
Замесом отравленной водки
В мой полдень, рассветами пьяный,
В изъяны истерзанной глотки.

Вливаются нудно в просторы
Глазами большой глаукомы
Сквозь щели, закрытые шторой,
Забитые мысленным комом.

Не стал я для света пригожим
На выпуклых буквах томлений.
Не мне улыбнулся прохожий
Заветами всех поколений.

Забита жалейка раствором
Желейной печальности мира.
Не вам подвернулся я вором
Победы из времени Пирра.

2010



III. Время или разложение сна*
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Поставленная точка своими границами
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . охватывает весь мир

Я чувствую, что время не летит,
Оно есть просто разложенье поля
В дискреты волн у плазменных плотин,
Где каждый квант мечтой о жизни болен.
С надеждой пью мгновения с горсти
Ветров страстей своей никчемной доли.
За каждый миг я вынужден платить
Распадом плоти, он со смертью в доле.
Но жажду счастье в годы воплотить,
Как бедный Мышкин с Яковлевым в роли.
За вдохом выдох с именем Прости
Идёт бродить тайфунами в застолье,
И я бреду по клеточкам в клети,
Узнав лишь только размноженье боли
В пустотный мир, где истина зеро,
Где растворюсь, не постигая смысла…
Мой Млечный путь раскрутит болеро,
Зависнет в небе тайным коромыслом,
Оно измерит вес моей души.
Под ним стою с раскрытыми зрачками
И вижу точки звёздной анаши,
В её дожде – летящий смертный камень.
Я знаю грусть и молвить не берусь
Про груз в пути в уходе по-английски,
Но на земле, с названьем дивным Русь,
Предстану точкой, самой к сердцу близкой.

* - Унихронность мира. Универсальная дискрета времени. Владимир Бутков http://www.proza.ru/2009/05/01/185

1990. 2011. 2014



IV. Присядь, отец, и вспомни обо мне

Увидел сон. Я птицей, далеко,
За тридевять земель в отцовском доме,
Глотаю жадно птичье молоко,
Над ним туманы стелются в истоме.

Здесь не бывало страха никогда
И горечи до судорог от были,
Садись, батяня, рядом, навсегда,
На пять минут, они в донбасской пыли.

Присядь, отец, и вспомни обо мне,
Которому любой сигнал тревожен.
Я так устал от пота на войне,
А дух веселий ранами стреножен.

Смотри, идут по берегу Донца
Кровавые до одури закаты,
Я помню, ты учил меня, юнца,
Латать тревоги умственной заплатой.

Смотри, висит несметная тоска
Над нашим садом и дождями колет.
Скажи, как мне кораблики пускать,
Когда бумага с дырками от боли?

Идёт по венам дымный пароход
И бьёт живое плицами в болоте,
Твой бакен смерти вымахал за год
И стал шестом в душе моей и плоти.

Не дрейфь, моряк, - сказал - и покури
Немую трубку из поющих плавней,
Шумел камыш… - а дальше попурри
Про ром и сыр, что к празднику расплавлен.

И я хлебнул той бездны из беды,
А счастье превратил в одну из точек.
Нюхнул закуску, а точней, следы
Протухлой жизни из дырявых бочек.

Давай крахмалить нечисть в чистоту
Картошкой фри и гладить матюгами.
Смотри, на небе выросло тату,
Несутся птицы с красными ногами.

Летят, а память бьётся о стекло,
Теряет перья, как и мы заветы.
Ты, вдруг, исчез, как нитка за иглой.
Открылась дверь, я выпорхнул …

2014



V. Юго-восточный путь

Над Данангом гонг гудит,
Солнце медленно встаёт.
На моём шальном пути
Стелет утро дикий мёд.

Сколько мне к любви идти
И ловиться на живца.
Да мечта не впереди,
Бьётся в блёснах у творца.

Справа джунгли, слева рис,
Сзади пыльный зной дорог.
Ничего не говори,
Не гадай в своих Таро.

Пот и слёзы на крови,
Свет соломенных панам,
Люди, ликом муравьи.
Здравствуй, утренний Вьетнам!

Не исчезнет твой Меконг,
Грянет ливневый муссон.
Я иду на звучный гонг,
Там и труд, и нежный сон.

2015



VI. Сон или связь поколений

Присели годы пылью на дороги,
Зажёгся в море памяти закат,
Где гребни волн хватают жадно крохи
Далёких звёзд, что смотрят свысока.

Стою ли я, плыву ли по теченью,
То всё одно под млечным колесом,
А солнце сыплет сладкое печенье,
А ветер гладит руки и лицо.

Мой берег слева, а исходы справа,
Тропинка вьётся в запахе травы.
Под пухлой крышей, от старенья ржавой,
Стоит хатёнка Спасом На Крови.

Привет, мой дом, приют труда и лени.
Во двор и сад вошли стада крапив.
Священный дождь припал к твоим коленям
И нежным плачем стены окропил.

За век утрат в разлуке одичали
Не только люди, но и ветки груш.
Тяни любовь из омута печали,
Где каждый час есть непосильный груз.

Войди в игру задорным непоседой,
Весёлым скрипом досок одари
И на потери более не сетуй
Мой юный дом, мой сгорбленный старик.

Спасибо сну, в котором есть возможность
Войти в усадьбу, что построил дед,
Но жизнь гнетёт тупая непреложность:
Её в Отчизне просто больше нет.

2016



VII. Июньский мёд

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ко дню рождения любимой жены

В роскошное лето весна зазывала
Ночным соловьём, щебетаньем синиц,
Плясала, кружилась в цветах карнавала,
Где жажда любви не имела границ.

Как будто не знала, что будет и осень,
За нею снегами ворвётся пурга.
Но кто-то ведь выживет в этом покосе,
Чтоб новый июнь обнимать на лугах.

Завяла сирень, но цветёт медуница,
Медовым туманом плывёт по реке.
Плескаются в запахе юные птицы,
А солнце неспешно идёт по дуге.

Ах, посолонь жизни в развилке историй,
Весёлые искры от солнечных спиц.
Хочу насладиться в привольном просторе
Грохочущим громом твоих колесниц.

За молнией с ливнем нахлынет прохлада,
И синие брызги бегущей воды
Святым колокольчиком тенькнут – не надо
Пришествия смуты и новой беды.

В краях умилений, где мы побывали,
Рассыпаны в облаке блики зарниц,
Полощет цикадная ночь покрывало
В настоянном мёде цветочных криниц.

Из тех родников образуются волги,
Сухоны и доны, днепры и двины.
Да будет их путь не коротким, а долгим,
Не знающим горя преградной вины.

Да будет всё так по желанию предков,
Далёких и близких, из разных земель.
Да будет возможность явление крепких,
Различных по крови единых семей.

И нам этот рай будет радостно сниться
В суровую зиму любовных простуд.
Воскреснут навеки июньские лица,
Медвяной улыбкой в душе прорастут.

2016



VIII, Колыбельная для Лесковой

Усталость нависла и ты засыпаешь
На пене от горя и бед.
Поспи, медвежонок, усни, баю-баю,
Отрада приснится тебе.

Июльские птицы споют спозаранку
И вымолят новый рассвет.
Божественный шелест в лучистой огранке
Проснётся в траве и листве.

Весёлые люди в трудах и заботах
Украсят запущенный край.
Забудутся тяготы с кровью и потом
И то, что судьба есть игра.

Высокая полночь в развале созвездий
Откроет неведомый путь.
На землю прольются чудесные вести:
Тебе нужно только уснуть.

Всего только нужен песок сновидений
Для замка и жёлтых палат
И памятный пляж возле дивных растений,
И волны в морских зеркалах.

Про чувства и думы в расплавленном лете,
Что в сердце любовь теребят,
Стихи сотворят нерождённые дети,
Но это, мой друг, без тебя.

2016