Мои донбасские и крымские сады
«Зреют яблоки в саду» - музыка, аранжировка, исполнение, запись - Александр Александрович Левашов (Сазаныч)1. Зреют яблоки в садуЗреют яблоки в саду,Греют воздух груши.По тропинке я иду,Тишину нарушив.Просто в песню я ушёл,Где буянит ветер.Просто жить мне хорошоНа весёлом свете.Дивный звук - звенит осаНа лиловых сливах.День уходит в небесаПо цветам счастливым.Вечер тянет землю в ночь,В чёрные купели.Хорошо мне жить и мочь,Петь, что не пропели.Тайно я зажгу свечу,Тень в углу запляшет.Помечтаю, захочуЖить на жёлтом пляже.Зной и лета красотаЧто-то в жизни значат.Но я знаю, где-то тамКто-то тихо плачет.Чей-то ангел занемогМежду пнями просек.Дождик сыплется немой,Милостыню просит.Призадумался, остылВ человечьем море.Просто жизнь – обычный стыкРадости и горя.20132. Запах можжевельника и лавандыПомнишь, друже, дни в Батилимане,Где родник струится из горыВ можжевельник, что зовёт и манитИ под зноем запахом горит.Ах, забава для ума и сердца -Собирать мозаики страстей,Одевать их в платьица из ситцаИ бросать на пламя новостей.Нас влекли не скальные обрывы,Что за Балаклавой на Айя,Где кизила яркие нарывыОсвещали умерший маяк.Море солнца самой высшей пробыРаскаляло творчество и пылА слова, восторженные крабы,Наползали золотом на пыль.Пел нам ветер «… не зову, не плачу…»Про далёкий сказочный Босфор,Я там тоже не был, но в удачуБезоглядно верю до сих пор.Помнишь тропы на орлиный Сарыч,А за ним в таинственный Форос,Где краснели персиком базарыВ обрамленье неги чайных роз.По лаванде с ритмами ламбадыЯ ушёл к востоку в Коктебель,Ты остался в карточном распадеИ восторги высохли в тебе.Жаль, что жизни путь бесповоротенИ стекает капельками в тлен,Как туманы скальных подворотенУмирают в солнечном тепле.1982. 20133. 2013. Вечер, ночь и утро в летнем ДонбассеИюльский зной – бальзам на кожу,А зелень сада – для души.Вдали кукушка день итожит,Считая, сколько мне тужить.Приходит вечер и на телеПоюнно ветры улеглись.Из рук синица улетелаЗа журавлём на край земли.Ладьёй причалил старый месяцИ парус в небо отпустил.Застыла ночь у звёздной взвесиИ Бог навек меня простил.Вдохнул магическим мерцаньемВ мою отраду и теплыньВеликий дар для созерцаньяИ солнцем к радуге поплыл.Прости и ты, моя Отчизна,Где юность грел отцовский кров.Отдам тебе без укоризныСвоё старение и кровь.Оставлю для себя три слова:Семнадцать букв и вечный бой,Плоды рассветного улова –Надежду, веру и любовь.20134. 2014. Вечер, ночь и утро в летнем ДонбассеГде веселье? Кровью побежало,Утонуло в Северском Донце.На рассвете завизжало жалоС опереньем смерти на конце.Падают не яблоки и груши,Накрывают мины новый сад.Отчий дом и мой покой разрушен,Но с дороги не свернуть назад.За Привольем, у моста в Рубежном,Ополченье раненым лежит,Нам на помощь облаком, неспешно,Льётся саван, что слезами сшит.Где Россия? Что молчишь, родная?Похоронку или песню ждёшь?Только небо сжалилось над намиВ омовенье радостным дождём.Поспешите, други, поспешите,Остудите изверга огнём.А меня сховайте в мирном жите, *Чтобы видел солнце день за днём.* - Сховаты (украинское) - спрятать, похоронить.Ховать (русское) – прятать, хоронить. Русский орфографический словарь Российской академии наук. Отв. ред. В. В. Лопатин.Июнь, 20145. Такое лето кровяноеМой август дышит беспределом:От пуль все яблони в тату,Капуста копотью оделась,В осколках скрыв худое тело,И давит вопли в пустоту.Карманы зноя опустели,Дожить бы лету до весны.Из неразобранной постелиНа небо птицей улетелиМои испуганные сны.И дела нет немому солнцу,Оно есть царь в любых грехах:Босой Христос, от неба консул,Меняла золота на бронзу,Топтун на курице в стихах.Надеюсь, плазма улыбнуласьПустым в неистовстве словам.Со смехом, словно тётя Нуланд,Мне сласти горя протянула,Чтоб ошалела голова.Зачем юнцу надежду даришь,За ней могилу и почёт?Не дай Господь, в мечту Гардарик,В мою любовь мечом ударишьИ кровь по Волге потечёт.Такое лето, брат. ГустоеОт холодеющей крови.Война в Донбассе на постоеИ жизнь копеечки не стоит,Сколь Бога в помощь не зови.20146. Когда мы встретимся с тобой в июле. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Любимому краю, ДонбассуВетер качает портьеры.Время на них шелестит,Прошлое в мёртвых карьерахВоздухом шепчет – прости.Вечер обнял терриконы,Гладит морщины руды.Гаснет закат заоконныйВ дальних воронках беды.Небо раскрыло над полемТайных созвездий ажур,В степь и великую волюЯ босиком выхожу.Ласково и величавоВоды лежат в берегах,Только у балок курчавыхПлещут ключи в родниках.Даль в океане молчанийСтелет на звёздах цветы.Месяц в стрелецком колчанеПрячет вселенские льды.Ночь, выпуская прохладуИз наднебесной красы,Дарит цветочному ладуСпелые бусы росы.Гуси молочной дороги *Камни и гильзы клюют.Хочется перья потрогать,Ими украсить уют.Я соберу эту тайну,Ею накрою полы,Чтобы в наивность мечтанийСтепью входила полынь.* - Млечного Пути20157. Июньский мёд. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ко дню рождения любимой женыВ роскошное лето весна зазывалаНочным соловьём, щебетаньем синиц,Плясала, кружилась в цветах карнавала,Где жажда любви не имела границ.Как будто не знала, что будет и осень,За нею снегами ворвётся пурга.Но кто-то ведь выживет в этом покосе,Чтоб новый июнь обнимать на лугах.Завяла сирень, но цветёт медуница,Медовым туманом плывёт по реке.Плескаются в запахе юные птицы,А солнце неспешно идёт по дуге.Ах, посолонь жизни в развилке историй,Весёлые искры от солнечных спиц.Хочу насладиться в привольном простореГрохочущим громом твоих колесниц.За молнией с ливнем нахлынет прохлада,И синие брызги бегущей водыСвятым колокольчиком тенькнут – не надоПришествия смуты и новой беды.В краях умилений, где мы побывали,Рассыпаны в облаке блики зарниц,Полощет цикадная ночь покрывалоВ настоянном мёде цветочных криниц.Из тех родников образуются волги,Сухоны и доны, днепры и двины.Да будет их путь не коротким, а долгим,Не зная той боли от горькой вины.Да будет всё так по желанию предков,Далёких и близких, из разных земель.Да будет возможность явление крепких,Различных по крови единых семей.И нам этот рай будет радостно снитьсяВ суровую зиму любовных простуд.Воскреснут навеки июньские лица,Медвяной улыбкой в душе прорастут.20168. Холодное лето 17 года. (Последнее лето)Трещит голова, но душа не болит.Я чую пыльцу воспалённой весныИ вижу цветы, их разрывы палитрВ размокшую глину, крапиву и сныть.О, лето моё, воробей и сова,Безудержный день и сгущённая ночь.Кричу для того, чтобы голос сорватьИ шёпотом слова беду растолочь.О, время обид, привокзальный буфет,Обед на троих, говорливая снедь.Цветаева в доле, в невольниках Фет.Есенин и Лермонтов будут во сне.Я чай наливаю, в нём солнечный бликНад сахарной россыпью боль бередит,За светом поэт, ожидающий – пли!И Мойка 12, и смерть впереди.За чёрным затвором гудит колея,Чугунные рельсы бегут в перегон.Под хвост попадает вожжа и шлея,Руби эти связи, ставь горе на кон.Да что там! Иди, улыбаясь, ва-банк,На дзот упади и лети на таран,Бросайся с неведомой песней под танк,И будет прорыв и к богам, и к дарам.О, годы мои для запасника шхер,Музейная скорбь и пылинки в лучах.В июле уйдём в купола полусферИ будем искрить да молитвой звучать.2017