Снежный круг в юдоли коросты, лишая и звёзд



«Снежный круг» - музыка, исполнение, запись – Сазаныч (Александр Левашов)




1. Снежный круг

Ах, ты время, сука непутёвая,
Дни щенками прыгают на снег.
Где обнова та, что не надёвана,
Может быть, в потерянной весне?

Не таил мечту в душе, не скрытничал,
Нараспашку жил и не скорбел.
Так зачем же рок со мною крысничал,
Сделав жизнь такой, чтоб я запел.

Путь лежит в изломе льдистой линии,
На замок сугроба ставит круг,
Где зигзагом радиусы вклинились,
Предлагая новую игру.

Много ль там приснится тайной радости
За уютом каменных углов,
Разве сон любви вопьётся, крадучись,
И застрянет будущей иглой.

Сколько грусти там и сколько горести,
Сколько не-пе-ре-носимых нош,
И болят рубцы на ранах совести,
Те, что сделал ночью звёздный нож.

Синий снег хрустит в морозной бодрости,
Колким звуком память ворожит.
В эхе скрипа праздника и подлости
Я хочу всё заново свершить.

2016



2. Ату меня! Ату меня на атомы...

Ату меня! Ату себя на атомы!
По стону разливаю боль в стаканы.
Моя тропинка устлана не матами -
Матёрой буквой мата истукана.

Стукач во мне морзянку бьёт дистретами,
Распухла кость и мозг бедой колотит.
Стучит мой дождь по темечку запретами,
Что тромбами висят в аорте плоти.

Я плавлю стук клейма в ночное варево,
По горло наполняю всю утробу.
Не смыться мне от слов дорожкой гаревой:
В гробу лежу или стою у гроба.

Склоняюсь в раже строчками суконными,
Спускаю зло по лестницам не хило,
Спрягаю эхо криками законными
И хаваю всё хавою нагилой.

Ликуй в пыли христос еврейской гордости,
Топчи пыльцу цветов моих могильных!
Быть может, я своих славянских гор достиг
Рингтоном счастья на страстях мобильных.

Ату меня! Ату, я тварь нетрезвая,
Вступился тихим словом за иранцев.
На красный полумесяц алый крест ваял
И оказался, вдруг, седым засранцем.

Всё слёзы лью в отстойники столетия
Да слюни вожделения из девок.
Всю стать кладу под свисты старой плети я.
Ни дать, ни взять, я пленник тех издёвок.

2011



3. Но ведь могу беззлобно хохотать

В кошмарной были выучился выть,
Метая кольца дымные на гвозди.
В мозгу густая вымахала сныть,
Тесня в крови эритроцитов гроздья.

Нельзя сказать, чтоб очень не везло,
Был просто легкомысленно дремучим:
Разрезал парус и сломал весло,
Что дал мне Бог к способностям до кучи.

Стал обозлённым на себя и мир,
Готовым лгать слюной и грустной бранью,
Забыв про солнце, про Босфор, Измир,
И про коня, что скачет гулкой ранью.

Но ведь могу беззлобно хохотать,
Фривольно ошарашивать любовью.
Могу плясать, выпячивая стать.
Могу любить. Но это только с болью.

1992. 2012



4. Выпорхнули буквы из названия

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Л.Ф.М.

Ты ветер льёшь и красное вино
На мой туман и рвёшь его на клочья,
Закатом льнёшь в закрытое окно,
Чтоб мне шепнуть о счастье белой ночью.

О, этот лебедь в тонких кружевах
И пламя звёзд на шее и на перьях.
Моя мечта, мертва ли ты, жива,
Зачем стучишь по таинству за дверью.

Нет сил принять и выпить божий дар,
Наполнив солнцем дни моих скитаний.
Замолкли струны всех моих гитар,
Где юность шла на плаху в белый танец.

Твои слова, по сути, соловьи,
Ласкают цвет и запах у черёмух.
Пытался их я совами ловить,
Но те ловцы упали в сон и дрёму.

Как нет вины, так нет вина утех,
Ты птица здесь и в облаке невинна.
Пропой про стон и смерть любви для тех,
Кто жёг меня бессовестно в каминах.

1994. 2017



5. Улетели буквы из названия. Ноябрь

Тускнеет свет, за ним тоскливый день
Подранком цвета умер в подворотне.
Туман скользнул за ветром по воде
И слёг на лёд за первым поворотом.

Мои миры вливаются в костры,
Листва пылает счастьем ли, отрадой.
Когда-то были в радости остры
Слова любви из вешнего парада.

Стрижи мечты и ласточки весны
Крылом задора землю овевали,
А зной висел над запахом лесным,
Творя мираж на летнем карнавале.

Истлели маски, смыт загарный крем,
В стыде сгорает ясень обнажённый,
Неясен луч в заоблачной игре
И мрачен лик на глине обожжённой.

Как приворотен воздух в ноябре,
Щекочет ноздри тлен осенних яблок.
Казалось мне, вершитель стал добрей,
Да чувство это в холоде озябло.

Бездомный зяблик тенькнул и застыл,
За ним пропел и замер зимородок.
Привет, друзья. Сжигать свои мосты
Мне выпал жребий от беды народа.

Горят огни из прошлых катастроф
И сыплют искры в будущие речи.
Хочу покоя, а не пены строф,
И той любви, что смерти не перечит.

Бездумна память и бездонна муть
В трясине лет с осенней поволокой.
Во тьме потерь идти мне одному,
Реветь и выть, кусая зимний локоть.

2016



7. Забытые на время имена

Скажу о том, что ледники растают,
А птицы скосят косяками зимы,
И будет вечно лето и весна.
О том, что мы уйдём птенцами в стаю,
Где станем петь о счастье выразимо,
А осень не увидим даже в снах.

О том, что ждут неведомые дали
В летучих вихрях солнечного света
И в чёрных шалях бархатных пространств,
Про то, что на лианах гибких талий
Запляшут блики огненных ответов,
Когда душа войдёт в последний транс.

О вечности скажу тебе, мой друже,
О космосе, затянутом в спирали,
О скрученных восьмёркой временах,
И ты увидишь между звёздных кружев
И жизнь, и смерть, в которые играли
Забытые на время имена.

2017



8. Что ли, то ли и быть может

Чувство льётся изобильно, то ли мрачно, то ль светло,
То ли стелется ковыльно, то ли плачет под ветлой.
Что-то доброе ли, злое из тревожной стороны
Вьётся зноями в три слоя под ноздрями вороных.

Бьётся звоном колокольным на лету и на бегу,
То ли нежно, то ли больно, сердцем прыгает из губ
На инстинкты, на рефлексы и на комплексы ума,
На мораль из древних лекций, где в коллекции чума.

Здравый смысл забит страстями о любви ли, о войне.
В буйном быте с новостями сколько мне осталось нег?
Было много, стало мало, жизнь пустила пустоцвет,
Сад на спички изломала, отгорел тот в белый свет.

Мне бы снова возродится, чтоб во снах не ковылять
То ли плачами вдовицы, то ли стоном бобыля.
Что ли, то ли и, быть может, выпью в будущем воды.
Помоги мне, светлый боже, выйти мудрым из беды.

2017



9. За горами, за долами

На коросте от злословий, на губах, где лишаи,
Яд условий, слой за слоем, кроет матом и шалит.
Нет беседы у шептуньи, есть разлады в пух и прах.
То ли всуе, то ли втуне жизнь лишается добра.

Я гляжу на мир с укором, в разговорах глух и нем.
Где орут друг другу хором, там все истины в вине.
Дух идёт из подземелий, пахнет водкой и тоской.
Эх, мели слова, Емеля, и муку сгребай в покой.

Набивай корзины пылью, лей озёра в решето.
Стороной, от счастья тыльной, пот сотрёшь, а всё не то.
Мысли стали мелковаты, нет стремнин и бурунов,
Вместо крыльев – ветки с ватой, вместо правды – грай врунов.

Приходи в мои потёмки, выдам горести горой.
Не придёшь – придут потомки грабить горе за игрой.
Для трагедий и комедий вырос клоуном пацан.
Может Бог его отметил, может этим отрицал.

Что ли, то ли и быть может за долами чистый снег,
По нему не бродят рожи с подстрекательством к возне.
За горами льются звоны, отражаются от звёзд.
Как осилить перегоны? Кто б меня туда отвёз?

2017