Анатолий Болгов
Плацебо на ладони
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Всех неб сегодня вечер голубей
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . И розовеет, редко так бывает,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . И пара суетливых голубей
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . На остановке вымерших трамваев.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1976. А. Болгов
Моей жене Эле
Рождённый стих замызганным утёнком
Соскочит с губ в природную опалу,
Уйдёт бродить в трамвайные потёмки
По рельсам бед и злу на чёрных шпалах.
Пройдут года, и вам предстанет Лебедь,
В ряду других светил прижмётся к Лире.
Забудьте быль о зрелище и хлебе,
Примите новь о песне в старом мире.
О, сколько искр усыпало пространство,
Цикадный гул сверленьем жалит небо,
И если есть на свете постоянство -
Оно в моём космическом плацебо.
В нём есть маяк для дальних перегонов
С лучами сердца от порыва Данко.
Мечта взлететь жива в моих законах,
Она звездой лучит на полустанках.
Тобой горит, и в радости ранимой
Летит судьба, купая нас в улыбке.
Ты помнишь пляж и неразменный снимок?
Там солнце пьёт любовь в ладонной зыбке.
Да. Мы умрём, но наш огонь зажжённый,
Оставит свет для будущей природы,
И тысячи зачатий в новых жёнах
Ворвутся в жизнь страданием при родах.
2014.