Анатолий Болгов

ИСКРЕННИЕ СЛОВА ТРЁХЛЕТКИ ДЛЯ ПЯТИЛЕТИЯ ИЗБЫ

1.

О сколько раз ты прав, Сократ.
Читаешь дальше – прав стократ.
Не за любовь или разврат
Словами режет брата брат.

Срывая с губ каменьев чётки,
Здесь правят выпадом в чечётке
И запросто ударят плёткой
Любого пикнувшего хлёстко.

Там за волной идёт волна,
Все гребни в пене от говна.
Что делать ксанфам? Роль одна:
Брезгливо выпить всё до дна.

Жестокий мир в слова укутан.
Здесь каждый льёт свою цикуту.
Живи хоть набожно, хоть круто –
На каждого найдутся бруты.

2010.


2.

Клоуном стиха, склоняясь в клонах,
Наигрался вдоль и поперёк.
Ты, Избушка, вольница и зона
Для всех тех, кто буковки изрёк.

Кто-то голый, кто-то в эполетах
Прыгнул в оду, метя в шалуны.
Ты, Избушка, стойло для поэтов
В окруженье таинства луны.

Мудро стонем, жаждем подаяний
У ворот, по старому у врат.
Может ты убежище для пьяни
Или просто солнечный разврат?

Ты сажаешь званых и не званых
За решётки беличьих колёс.
Круг за кругом плещемся в нирване,
Трём себя до крови и до слёз.

После философских возлияний
Не пойму я, рай ты или ад.
На тебе стрекочут ини – яни
Голосами зычных Иллиад.

Ты причал духовности в природе
Для певцов любой величины.
У больших и маленьких народов
Ты котёл для умных и иных.

2011


3.

Когда восстанет низменный плебей,
Взовьётся искрой в пламенной резьбе
Надменно не шепчи – баклуши бей.
Пусть он пристанет к солнечной Избе.

Слова от боли, сущий амаркорд.
Ты всё ли помнишь в страсти от церквей?
Бревно к бревну там стягивает корд,
Венец к венцу в сгорающей Москве.

Болит страна и плазма та горит,
Но есть одно местечко, то родник.
Гора на гору, с той скалы ори,
Пылай в Избе среди своей родни.

Да будет так, вопи и не сгорай.
Пусть птицы к нашим верам снизойдут.
Пойми, мой друг, всё это – не игра,
Где муха и янтарь - пузырь во льду.

Там слово колом-кольчиком поёт,
Зовёт поэта в искренний полёт.
Да не умрёт в паренье рифмоплёт:
Он брат, сестра, берёза или клён.

2012