Холодное лето 17 года. (Последнее лето)
Трещит голова, но душа не болит.Я чую пыльцу воспалённой весныИ вижу цветы, их разрывы палитрВ размокшую глину, крапиву и сныть.О, лето моё, воробей и сова,Безудержный день и сгущённая ночь.Кричу для того, чтобы голос сорватьИ шёпотом слова беду растолочь.О, время обид, привокзальный буфет,Обед на троих, говорливая снедь.Цветаева в доле, в невольниках Фет.Есенин и Лермонтов будут во сне.Я чай наливаю, в нём солнечный бликНад сахарной россыпью боль бередит,За светом поэт, ожидающий – пли!И Мойка 12, и смерть впереди.За чёрным затвором гудит колея,Чугунные рельсы бегут в перегон.Под хвост попадает вожжа и шлея,Руби эти связи, ставь счастье на кон.Да что там! Иди, улыбаясь, ва-банк,На дзот упади и лети на таран,Бросайся с неведомой песней под танк,И будет прорыв и к богам, и к дарам.О, годы мои для запасника шхер,Музейная скорбь и пылинки в лучах.В июле уйдём в купола полусферИ будем искрить да молитвой звучать.2017